Не довелось Марфе встретится с сыном

Был у Марфы сын Григорий Кошляков. Когда парню было восемнадцать его призвали в армию. Он тогда даже домой не попал попрощаться. От Гриши родители с фронта получили единственное письмо.

Кроме Гирши у Марфы было еще три дочки и младший сын Иван. Свой век довелось Марфе доживать у своей старшей дочери Ольги. Когда война закончилась она просила мужа, чтобы они съездили на могилу сыночка. Он погиб в Калининградской области.

Командир тогда даже письмо прислала в котором точно указал место где Гришу похоронили. Но тогда не за что было ехать. Сейчас Марфа все чаще думала о сыне и сильно тосковала по нему.

Постепенно Марфа решила, что на нее тоска предсмертная навалилась, ведь у нее тяжкий грех на сердце лежит из-за того, что она за всю жизнь так сына и не проведала.  

Сын Иван помог найти матери командирское письмо, оно хранилось у самой младшей дочки Лены.

После того, как нашлось письмо Марфа словно помолодела лет на пять. Дело было весной и мать сообщила детям, что летом она непременно отправиться на сына могилку, а после этого и сама к нему уйдет.

А с Гришей вот, что приключилось. После обеда они с ребятами определили, что скоро Свердловск. У Гришки сердце едва в груди удержалось от волнения.

— Что, Кошляков, дом почуял? — сказал Гришке командир. — От Свердловска до твоего города рукой подать?

— Да, — ответил Гришка едва слышно.

Их эшелон остановили за городом. Гришка стоял на улице и не мог оторвать взгляда от того места, где был его город. Завтра к обеду они туда приедут. Хорошо бы было с мамой свидеться. В груди у бойца так щемило, что волком выть хотелось. В этот момент его окликнул командир. До Гришки с трудом дошли слова командира, а потом он просиял от счастья и кинулся куда-то бежать.

Он бежал к домам в надежде на то, что там он встретит хотя бы одну живую душу. Из какой-то калитки вышла женщина. Гришка кинулся к ней и начал сбивчиво объяснять ей, что ему от него нужно. Неожиданно раздался гудок паровоза, Гришка сунул женщине в руку листочек с деньгами и убежал. Только после того, как женщина прочитала записку она поняла, что ей пытался сказать этот мальчишка.

Когда Марфа вечером вернулась с работы и заставила младшего Ваньку растопить печь к ним заглянула почтальонша.

— Мир вашему дому! — сказала Зоя, когда вошла во двор.

— Может поужинаешь с нами, — пригласила Марфа за стол гостью, а сама с нетерпением ждала пока та скажет с чем к ним пожаловала.

— Благодаря, я не голодна, — прокашлялась Зоя. — Я вам телеграмму принесла.

Марфа медленно перечитала в телеграмме каждое слово, а потом передала ее супруг. Ей нужно было собираться. Нужно было как можно быстрее собрать вещи и бежать на станцию.

Марфа поревела и начала собираться в дорогу. Завтра Гриша будет в городе, а ей нужно было туда успеть добраться. Супруг ее Василий был не ходок, ему еще в молодости ногу повредило.

Младший сын варил яйца и картошку для Гриши, а муж нарезал самосад. Дочка складывала в узелок носки и варежки. Мать потом добавила соленых грибов и баночку сметаны. Сестра нашла крестик и замотав его в тряпочку положила на дно узелка, чтобы Бог его от беды берег.  

К утру мать уже была на станции. Но паровоза все не было. Потом без остановки пронесся один паровоз груженый боевой техникой. А потом на станцию понаехало много разной техники и женщин. Материнское сердце подсказало, что это снова не тот поезд. Это был санитарный поезд, который вез раненых с фронта.

Несколько дней она тогда прождала сына на перроне, но его все не было. В груди матери долго теплилась надежда на встречу с сыном, но потом Марфа поняла, что не судьба им была в этот раз с Гришей свидеться. Деваться было некуда, и она побрела на квартиру к старшей дочке.

В начале мая от Гришки пришло письмо, написанное на обрыве серой бумаги, в такие гвозди заворачивают в магазине.

Сын описал в письме, как деньги передал женщине, чтобы она телеграмму матери отправила, а их по другой ветке повезли. А также написал о том, как ему хотелось кого-то из своих увидеть.

А потом, после майских праздников Марфа получила похоронку. Почтальонша принесла ей треугольное солдатское письмо, которое было написано чужим почерком. Пока Марфа не прочитала, то у нее до последнего теплилась надежда, что сын живой. Письмо было написано тем же командиром, который посоветовал Гришке попросить кого-то из местных отправить матери телеграмму.

Марфа дрожащей рукой прижала к себе старенькое письмо.

— Мам, у тебя с головой все хорошо! Тебе девятый десяток пошел, а ты собралась-то куда. — сказала матери дочка.

— Умирать нужно, надоела уже всем…

В этот момент ее силы и покинули Марфу.

Она сутками смотрела на крохотный портрет сына, который был увеличен с какого-то документа.

Вместе с этим портретом в руках и нашла ее дочка сидящей в кресле. Так и не довелось Марфе встретится с сыном!