Димка трое суток не уходил из садика, прячась в раздевалке

Это был уже третий день, когда Димка не уходил домой. Мать забрали в наркологическую клинику, а отец был в запое…

Выбрав момент, когда в раздевалке никого не было, Димка шмыгнул за шкафчики. Он знал, что тетя Маша, нянечка, не убирает там, где он спрятался, очень уж неудобное место, взрослому не развернуться, поэтому не переживал, что его обнаружат. Так и произошло. Детей разобрали, нянечка погремела ведром, вымыла полы, и тоже пошла домой. Наступила тишина…

Димке было страшновато, но включить свет – привлечь внимание сторожа, и тогда весь замысел Димки пропал бы. Постояв у окна и поняв, где находится охранник, Димка пошел с проверкой на кухню. С обеда ему удалось спрятать в шкафчик котлету и кусочек хлеба. Если удалось обнаружить еще что-нибудь съестное, вечер прошел бы веселее. Вчера в холодильнике осталась бутылка молока, Димка допивал ее уже утром, чтобы вымыть и поставить в ящик пустую тару. Сегодня повезло – в холодильнике осталась нарезка сыра и колбасы. Это было целое богатство, но нужно было взять так, чтобы повариха утром не подняла тревогу. Димка вытащил по нескольку кусочков, а остальное растянул по тарелке, чтобы заполнить образовавшиеся пустоты.

Поужинав, Димка еще немного поиграл с конструктором и, достроив мост, лег спать…

Шестое чувство помогало ему вставать вовремя, чтобы опять спрятаться в раздевалке, и выбежать оттуда, как ни в чем ни бывало, когда в группе уже будет несколько человек.

Когда рассвело, Димка проснулся, немного посидел на кроватке и начал одеваться. Примерно через полчаса должна была прийти воспитательница, и Димка затаился в своем убежище.

В этот раз не повезло. Как Димка не старался сдержать кашель, когда пришла Нина Владимировна, ему это не удалось. Воспитательница удивленно остановилась посреди раздевалки, потом заглянула за шкафчики и спросила:

— Дима, кто тебя так рано привел?

— Никто… — обреченно сказал мальчик.

Нина Владимировна еще вчера обратила внимание, что Димка второй день ходит в одной и той же одежде. Она знала о проблемах в семье и, увидев воспитанника в тех же штанишках и в той же рубашке, все поняла:

— Ты сам здесь ночевал?

Димка расплакался, а Нина Владимировна взяла его на руки и успокоила:

— Не переживай, мы об этом никому не расскажем, договорились?

Мальчик согласно закивал головой, а воспитательница продолжала:

— Давай вечером пойдем домой вместе?

Димка вздохнул, и еще раз кивнул.

Весь день Нина Владимировна думала о Димке, а вечером они пошли к ним домой. Окна квартиры не светились, на дверной звонок никто не отвечал…

— Пойдем-ка, дружок, ко мне!

У себя дома Нина Владимировна набрала ванну и устроила Димке настоящую баню. Пока он нежился в теплой воде, забросила в машинку его одежки, а Димке после ванной сделала из полотенца тунику. Поразмыслив, сбегала к соседке сверху и вернулась со спортивным костюмом ее сына, одногодки Димки.

Утром они пришли в садик. Нина Владимировна объяснила заведующей, что произошло. Та навела справки и выяснила, что мать Димки так и не смогли вывести из алкогольной комы, а отец просто куда-то исчез…

Еще два месяца Димка жил у Нины Владимировны на «птичьих» правах. Отец не появлялся, его объявили розыск, а одновременно полиция сообщила в органы опеки о необходимости перевода сына в детский дом. Представителей опеки было трудно уговорить не форсировать перевод Димки. Они согласились на то, что мальчик будет жить у воспитательницы с условием, что та напишет заявление на установление временной опеки. Нина Владимировна сделала это с радостью, после чего, уже вечером, спросила Димку, хочет ли тот остаться у нее навсегда?

Дима обнял эту добрую женщину, у которой он, наконец-то, почувствовал себя в безопасности и ответил:

— Конечно, я этого хочу больше всего на свете! Вы не отдавайте меня никому, ладно?

— Да, мой хороший, я тебя никому больше не отдам!

Димке повезло, ему не пришлось столкнуться с суровыми буднями детского дома, уже через полгода, когда официально подтвердился факт пропажи отца, Нина Владимировна получила разрешение на усыновление мальчика и продолжила дарить ему свою нерастраченную любовь одинокой женщины.