Мы сели в свое купе, разложили вещи и приготовились мысленно к приятному путешествию

 Мы с моей женой Катей решили порадовать себя путешествием в горы. Деньги у нас были. Вот мы и решили выкупить целое купе: чтобы нам никто не мешал. Ехать в поезде нам надо было больше, чем три дня и мы хотели ехать с комфортом. Мы купили вина, всякой вкусной еды, собрали вещи и поехали на вокзал.

 Мы сели в свое купе, разложили вещи и приготовились мысленно к приятному путешествию.

 Вот только я не мог одного понять: почему это одна женщина постоянно к нам в купе заглядывает?

 Катюша стол накрыла, я вино открыл. Мы приготовились поужинать и посмотреть фильма. А тут мне в туалет понадобилось. Когда я шел туда, то меня позвала женщина, которая постоянно к нам в купе заглядывала.

— Скажите, а у вас в купе два свободных места есть? Понимаете, я с ребенком еду, а у нас в купе два пьяных мужика едут. Я боюсь их. Помогите мне. Можно я к вам в купе перейду?

— Нет, нельзя. Мы с женой специально все купе выкупили, чтобы ехать только вдвоем. А вы подходили к проводнице?

— Да, она нам ничем помочь не может.

— Я вам тоже ничем помочь не могу. Извините.

 И пошел дальше в туалет.

 Но когда я вернулся в свое купе, меня ждал неприятный сюрприз: эта женщина меня не послушала и ее ребенок, она сама и их вещи уже были в нашем купе. Я был просто в шоке от такой наглости.

 Моя жена смотрела на это все удивленными глазами.

 Я попросил женщину уйти, а она только засмеялась мне в ответ.

 Я пошел к проводнице, но она сказала, что ничем мне помочь не может. Тогда я пошел в другой вагон и обратился за помощью к другому проводнику. Он вызвал начальника поезда, и мы все вместе прошли в наше купе.

 Я показал начальнику поезда все наши билеты. И начальник поезда попросил женщину вернуться на свое место. Оказывается, она вообще пришла сюда из плацкартного вагона, а наша проводница была ее сестрой.

 В общем, все стало на свои места и мы дальше ехали только вдвоем. А утром на двери нашего купе появилась очень неприличная надпись. Мы не расстроились совсем: ведь ее же смывать не нам, а проводнице – родственнице той наглой до невозможности женщины.