Он встретил свое счастье только после того, как разменял пятый десяток!

Перехватив чем-то на ходу в начале седьмого Климов вышел во двор ждать машину. Солнечные лучи беспощадно осветили его худое, землистого цвета лицо. Причиной всего этого была язва желудка, которая не давала ему покоя в течении многих лет.

Он прикурил четвертую папиросу и собрался идти до правления пешком. в этот момент возле его дома остановился «газик». Климов направился к машине, неся ворох бранных слов, но потом сдержался и выпустив из ноздрей дым, с силой захлопнул дверцу.  

— А как вы думали, Иван Федорович? — сказал шофер обиженно. — «газик» исключительно на моих нервах ездит. В нем нужно поменять аккумулятор, кольцо, подшипники…

— Не мне тебе рассказывать, что такое в колхозе июнь! — не дал парню договорить Климов.

— Вы не кипятитесь. Меня сегодня Васильев поддернул, а завтра могу даже и не выехать, — потом он переключил передачу и добавил — ей ремонт нужен.

— Вечером машину нужно готовить.

— Да, когда же мне ее готовить, когда мы около часа ночи только вернулись, а позавчера, тоже самое.

— Так ведь страда, — ответил Климов.

Они остановились рядом с управлением. Когда Климов закончил все дела, требующие председательского слова или подписи он остался в кабинете один. Тут к нему зашел его заместитель.

— Уже уезжаешь? У меня к тебе дело есть, — сказал зам. — Ты о драке на ферме слышал?

— Нет. И что там произошло?

— Киномеханик Петька Свиридов едва без уха не остался. Он из-за девчонок подрался.

— Так, что оторвали или нет? — задал Климов вопрос.

— Вроде пока держится. Мать его сказала, что будет подавать в суд, а ты ее знаешь, баба – огонь!

Климов неожиданно расхохотался. На лице заместителя отразилась обида и он натянуто улыбнулся.

— Ты чего, ведь тебе же придется держать ответ.

 — Да, хорошо! — сказал Климов. — Ты только скажи они ему, его откусили или инструментом?

— Нужно внимательно этот вопрос изучить. Они ведь и голову могут отбить в следующий раз.

— Сейчас поеду поговорю.

На выпас можно было добраться только по плотине. За прудом начался ельник, а там и поле.

Параллельно дороге по полю шел комбайн. Климов махнул трактористу, чтобы тот подъехал. Тот сначала рванулся ехать по нескошенной пшенице, но Климов тут же осадил наглеца.

—Давай в объездную!

— Я потом все подберу!

— Пшеница вся перестояла и уже от ветра осыпается.

— Да я так бензина знаете сколько сожру.

— Да какая разница! Это же хлеб! Хлеб!

Комбайн остановился рядом с «газиком» и в ноздри Климову ударил запах разогретого машинного масла.

— Когда поле-то закончишь? — спросил Климов.

— Думаю, через несколько дней. Машины не успевают, по часу с полными бункерами стою.

Потом Климов отправился на летний выпас, он хотел успеть к началу дойки. Доярок в домике не было. В шкафу что-то искала женщина, которая оглянулась и поразила Климова нежной красотой своего юного лица.

Он поздоровалась и направилась к двери. Климова это обидело, и он сказал ей:

— Ты, новенькая?

— Я уже два месяца работаю. Вам Веру Ивановну позвать?

— Позови! — ответил Климов. А потом сел за стол и спешно закурил. Она зашла и на ее полных губах играла легкая улыбка, но подчинившись его взгляду она ее согнала и произнесла:

— А я к вам собиралась!

— Вера Ивановна ты фермой заведуешь? Так вот и расскажи, что у тебя тут за дом свиданий получился?

После того, как она вошла в комнату, все скудное ее убранство вмиг преобразилось, а у самого Климова в душе возникла зыбкая неуверенность и тревога. Он старался сосредоточиться на деле, но выходило у него это, только с большим трудом. Она ему подчинилась.

— Да разве за ними уследишь, — Иван Федорович.

— Ты мне их всех собери, и я им расскажу их права. Они здесь работают без никаких таких…

— Я может сама, я-то знаю кого пристыдить нужно!

— Давай! — ответил Климов. — А вообще, как у вас тут дела?

— Нам силос нужен не меньше пяти машин в день.

А потом они еще долго разговаривали о скучных делах фермы.

У Климова снова напомнила о себе острая боль под ложечкой.

— Парного молочка прикажи. — попросил он.

Когда она вышла он услышал, что она побежала словно девчонка.

Он принял из ее рук кружку с молоком и вместе с этим прочитал в ее глазах жалость и участие.

— Еще? — задала она тихо вопрос.

В этот момент Климов понял, что преграда отчужденности, которую он выстроил рухнула и поспешил уйти.

Вечером, когда он зашел в свой дом, то одиночество острее чем обычно навалилось на него со всех сторон. Ему в одночасье стало до боли тоскливо и одиноко. Он вышел во двор и увидел медленно идущую Веру Ивановну, у него в горле застрял ком, а сердце, как-то странно сжалось. Он знал и чувствовал, что она появилась здесь не случайно. Он еще не знал, что он ей скажет, но встал и решительно направился к ней…