Основные отличия французских и отечественных женщин

Лариса Кисель, которая родилась и жила в России, теперь переехала во Францию. Прожив в этой стране несколько лет и наблюдая за поведением тамошних женщин, она поняла, почему француженки являются эталоном красоты и женственности. Вот ее наблюдения.

Она отмечает, что у русской девушки слишком завышенные ожидания от других и нездоровый эгоизм. Двадцатилетняя представительница России уже ищет себе мужа и считает, что вокруг ее ног должны виться толпы мужчин. Она отчаянно пытается соответствовать модным трендам, на что уходит немалое количество ее времени. При этом ее сопровождает постоянная психологическая неуверенность из-за боязни, что ее никто не позовет замуж и она умрет одинокой девой. Также она склонна рассматривать потенциального спутника жизни с материальной стороны.

Француженки не рефлексируют по этому поводу, они не зацикливаются на поиске партнера. Они не стесняются быть естественными, поэтому для них совершенно нормально выйти из дома без макияжа и оформленной прически. Они концентрируются на своем внутреннем развитии. Поэтому они чувствуют себя счастливыми, не обременяя себя лишними переживаниями. Они спокойно относятся к тому, что живут без мужчины и вообще могут так его и не встретить. Они в состоянии обеспечить себе хорошую жизнь. Может быть, не роскошную, но они многого и не требуют.

Русская девушка с ранних лет озабочена своим весом, тщательно следит за килограммами, обхватом талии и бедер. Поэтому ограничивает себя в еде, от чего испытывает стресс. Француженка ест то, что ей хочется. У нее есть абсолютная уверенность в том, что она прекрасно выглядит и красота не зависит от сантиметров на талии и стройного тела.

У представительницы России среди списка контактов значатся кучи номеров салонов красоты, тренажерных залов, маникюрщиц, диетологов. Она постоянно приобретает какие-то косметические средства, витаминизированные добавки и прочие новшества. А вот француженка может только бегать по утрам, в целом не заморачиваясь состоянием своего тела и кожи.

Русская девушка постоянно пытается скрыть свою естественность. В одном месте нужен пуш-ап, где-то подтянуть, где-то перетянуть, там подкрасить, вырвать волоски. Француженка может заботиться только состоянием своих ножек, обязательно подчеркивая их, но верхнюю часть тела совершенно не скрывает.

В России девушка, не родившая до тридцати лет, сильно переживает по этому поводу, да и общество говорит, что пора уже. А во Франции к тридцати годам женщины даже не задумываются о материнстве, уделяя внимание себе любимым. Да никто и не навязывает им необходимость материнства.

Русской девушке внушили, что нужно использовать косметику дорогих брендов – зачастую французских и итальянских, чтобы выглядеть красиво. А вот француженка может пользоваться простым средством массового рынка, да и то использовать один флакончик долгое время и на нерегулярной основе.

К тридцати пяти или сорокам годам в жизни француженки только наступают важные моменты. Она стремится к тому, чтобы обеспечить себе достойную старость, только к этому времени может родить ребенка и стать матерью. Они счастливы своему внешнему виду и наслаждаются жизнью. Русская к сорока годам может выглядеть старше своих лет. Она полнеет, у нее несколько детей, а тут еще и работать нужно. Она отчаянно пытается побороть первые признаки старости, которые естественно затрагивают ее кожу.

В пятьдесят лет женщина во Франции достигает периода расцвета сил. Она еще полна энергией и ей есть, о чем сказать в этой жизни. Она прекрасно себя чувствует, так как ведет здоровый образ жизни и много ходит пешком. Здесь не редкость увидеть пожилых бабушек, которые с легкостью самостоятельно ходят за покупками и выглядят элегантно. У нас женщина в пятьдесят начинает есть все подряд и внешне становится обрюзгшей. Она понимает, что лучшие годы позади. Ей уже нет смысла заниматься спортом и выглядеть хорошо – потому что уже не для кого. Потому что уже старость пришла. У француженок старость наступает лет в восемьдесят. Вот такие вот наши отличия по менталитету. Нам есть чему поучиться у французских мадмуазель.